Девушка из дома на набережной - Страница 140

140

– Как себе? – Голос Юли был испуганным.

– Не волнуйся, с Костей я общаться не буду, – рассмеялся Штейн. – Впрочем, я не пропускал ни одного вашего разговора, дорогая. Меня умиляют ваша любовь и игры за моей спиной.

Юля заплакала, прикрывшись простыней.

– Лапочка, я вас давно слушаю. Или ты думаешь, я такой идиот?! – Последнюю фразу Штейн прокричал. Потом присел на кровать и схватил Юлю за волосы. – Ни тебе, ни кому-либо ещё я не позволю унижать меня или насмехаться надо мной. – Штейн потянул простыню на себя. – Вы думали, что умнее, что сможете обвести меня вокруг пальца, но ты ошибаешься. Будет только по-моему.

– Почему ты не оставишь меня в покое? – всхлипнула Юля. – Раз так ненавидишь. Ты же не любишь меня.

– Люблю, – зло рассмеявшись, сказал Штейн. – Что такое люблю? Ты моя! Каждая тряпка на тебе куплена на мои деньги, твоя машина, все твои салоны, маникюры-педикюры – всё оплачено мной. Мне плевать с кем ты спишь, но не думай сбежать от меня, пока я тебе этого не позволю. – Штейн ударил Юлю по лицу.

Юля зарыдала. Потом она встала с кровати, надела платье, в котором была в институте.

– Я ухожу от тебя! Я тебя ненавижу! Всё твое тряпьё верну и, как только получу последний гонорар за фильм, верну тебе все деньги. Можешь ими подавиться! Ничего не возьму, уйду в том, в чём ты меня подобрал! Я буду с Костей! Я люблю его! Он самый лучший. Нам не нужны твои вонючие деньги. Можешь найти себе кого-нибудь ещё, наподобие той танцовщицы, от которой воняет духами.

Штейн расхохотался. Проходя мимо него, Юля думала, что наконец-то высказала ему всё, что теперь наконец-то всё кончено, и он больше ничего сделать не сможет, но в этот момент он дернул её за платье. Юля попыталась вырваться, но неудачно. Штейн притянул её к себе снова. Юля стала бить его руками. Тогда Штейн со всего размаху, влепил ей сильную пощечину, отчего Юля не удержалась на ногах и упала на кровать, сильно ударившись о тумбочку, стоявшую рядом. Почувствовав резкую боль, Юля схватилась за живот и закричала:

– Прошу тебя, не делай больше ничего! Я беременна!

Это, видимо, ещё больше разозлило Штейна, и он тут же набросился на Юлю. Девушка завизжала. Штейн ударил её с такой силой, что Юля потеряла сознание.

Очнувшись, Юля обнаружила, что находится в номере одна. Кроме мерзкого зелёного платья никаких других её вещей не было. Юля истерично засмеялась, вспоминая о том, что с ней произошло.

Успокоившись, она открыла мини-бар, достала бутылку белого вина и выпила залпом, потом закурила сигарету, понимая, что так делать нельзя, но ей надо было хоть как-то привести себя в чувство.

Юля взглянула на часы. Было пять вечера, спектакль должен был начаться через час. «Представляю, что там происходит, – подумала Юля. – Они не могут найти меня. Звонят мне, а никто не подходит. – Взгляд Юли был обречённый. – Костя прав, надо окончательно всё разорвать».

Девушка быстро приняла душ, надела зелёное платье. Выходя из отеля, она видела, как прохожие разглядывают её. «Какое унижение…» – подумала она.

Юля пошла в сторону метро «Павелецкая», надеясь, что удастся пройти бесплатно. Но не успела она перейти дорогу, как рядом с ней остановился тот самый чёрный джип, за рулём сидел Максим.

– Садись, – приказал он.

Юля попыталась убежать, но машина перегородила ей дорогу.

– Не будь дурой, – сказал он. – Опоздаешь в институт.

Юля покорно села в машину, не понимая, с какой стати Рудаков так услужлив.

– Читай! – Он протянул Юле листок бумаги.

Юля нехотя взяла бумагу и начала читать: «Дело №… ПРИГОВОР… Именем Российской Федерации… Судебная коллегия… рассмотрев в открытом судебном заседании… уголовное дело по обвинению Гринёва Константина Сергеевича, …1988 года рождения… в соответствии со ст. 228, ч. 1 УК РФ… лишение свободы на срок 3 года с отбыванием заключения в колонии строгого режима…»

– Что это?! – спросила Юля, почувствовав дрожь во всём теле.

– Приговор по делу Константина Гринёва о незаконном хранении и продаже наркотиков в крупных размерах, – спокойно ответил Рудаков и улыбнулся.

– Я ничего не понимаю. У Кости никогда не было наркотиков. Это неправда.

– Это правда, девочка. Лёва просил передать тебе, что если ты решишь всё-таки от него уйти, то Костю больше не увидишь. Если обратила внимание, здесь только не хватает даты и номера дела, а подпись судьи и печать уже есть.

– Чего он хочет?

– Чтобы всё было как раньше.

– Это же невозможно, невозможно… – Юля покачала головой.

– Всё возможно, – уверенно произнёс Рудаков. – Если ты решишь уйти от него, сегодня или завтра у Кости дома проведут обыск и найдут изрядное количество «дури», и тогда путь на свободу твоему мальчику заказан. А ты ничего… – улыбнулся Рудаков, погладив Юлю по коленке. – Может ко мне?

– А ты Штейна не боишься?! – усмехнулась Юля.

– Мы с ним добрые друзья, быстро договоримся.

Юля молча отвернулась. Она держала в руках лист с постановлением и чувствовала, как к глазам подступают слёзы. «Значит, он действительно может перекрыть кислород везде. Что теперь делать? Бедный мой Костя! Как я ему всё объясню, как скажу? Он же не поверит. А если поверит, всё равно не согласится. Он захочет рискнуть, и мы проиграем».

Машина остановилась возле института.

– Тебе нужно время для размышлений? – спросил Рудаков.

– Нет. – Юля смяла листок бумаги. – Передай Льву Арьевичу, что он скотина и я его ненавижу!

– Мило, – сказал Рудаков.

Юля вышла из машины, зажав в кулаке сложенный лист постановления.

140